Отец будущего декабриста князь Пётр Иванович Шаховской (1771-25.05.1827), происходил из дворян Псковской губернии. Единственный сын А.Ф. и П.И. Шаховских, князь Фёдор Петрович, родился 12 марта 1796 г. в одном из имений отца - Заостровье Луганско-Бросненской волости Холмского уезда Псковской губернии.
    О воспитании и образовании князя Ф.П. Шаховского сведений нет, сам же он в 1826 году перед Следственной комиссией показал: "Обучался один год в Пансионе г-на Жакино, но по краткому времени пребывания не мог приобрести никаких познаний". Однако, не получив университетского образования, князь Ф.П. Шаховской систематически читал книги и посещал лекции, то есть занимался сам "по собственной охоте к науке", а в Москве слушал курс лекций политических и дипломатических наук у профессора Х.А. Шлейцера. Князь владел французским и немецким языками, составил замечательную по тем временам библиотеку.
   Службу Ф.П. Шаховской начал в 1812 году в Министерстве полиции, и в его личном аттестате было отмечено: "Усердием своим, принадлежностью, личными способностями… заслужил совершенную похвалу начальства. По его прошению уволен из Министерства полиции для вступления на военную службу".
    В 1813 г. семнадцатилетний Ф.П. Шаховской был зачислен в резервную команду лейб-гвардии Семёновского полка, который находился тогда во Франции. В следующем году князь прибыл к месту службы и начал её в чине подпрапорщика (30.01.1814); с 5.05.1814 г. - прапорщик. Участвовал в военных действиях на территории Франции до взятия Парижа.
   Служба в Семёновском полку, заграничные походы 1813–1814 гг., знакомство русских офицеров с Западной Европой повлияли на формирование политических взглядов юного князя. По возвращении домой он (как и многие другие русские офицеры, вернувшиеся из Европы) стал мечтать об улучшении порядков в России.
   Осень 1816 г. особенно оживлённой была в С.-Петербурге, где в различных кружках (в основном военных) начались разговоры о необходимости создания тайных обществ для спасения Отечества. Князь Ф.П. Шаховской мог говорить об этом со своими друзьями-однополчанами - офицерами Семёновского полка (И.Д. Якушкиным, С.И. и М.И. Муравьёвыми-Апостолами, С.П. Трубецким). "В 1816 году, - показывал он на следствии, - частое свидание и короткое знакомство в полку доставило мне случай узнать некоторых людей, которые приобрели полную мою доверенность, сколько познаниями своими, столько и советами обратить старания мои к пользе умственного образования. Наконец поручик Матвей Иванович Муравьёв открыл мне, что есть общество, имеющее предметом благосостояние России, изложив при этом вкратце все положения оного".
   Таким образом, о тайном обществе князь Ф.П. Шаховской узнал, очевидно, в самый ранний период его существования, хотя это было ещё и не общество, а кружок офицеров Семёновского полка. Соединившись с П.И. Пестелем, они стали работать над уставом тайного общества. В "Союз спасения" князь Ф.П. Шаховской вступил после учредительного заседания в феврале 1816 г. по предложению своего друга М.И. Муравьёва-Апостола, хорошо знавшего князя по службе в Семёновском полку.
    Однако не только политические идеи интересовали в то время Ф.П. Шаховского. На устройство "Союза спасения" сильное влияние оказало то обстоятельство, что многие из будущих декабристов некоторое время были членами масонских лож. Например, членами ложи "Трёх добродетелей" были П.И. Пестель, А.Н. Муравьёв, Матвей и Сергей Муравьёвы-Апостолы, С.П. Трубецкой, И.А. Долгоруков, П.П. Лопухин и др. По свидетельству Матвея Муравьёва, к ложе "Трёх добродетелей" в начале декабря 1816 г. присоединился и князь Ф.П. Шаховской, которого И.Д. Якушкин в своих "Записках" назвал "ревностным масоном". Устав "Союза спасения" не сохранился, но многое в нём тоже было заимствовано из уставов масонских лож, особенно в отношении ритуалов. В 1817 г. на общем собрании в Москве "Союз спасения" был преобразован в "Союз благоденствия"; князь Ф.П. Шаховской оставался членом и преобразованного союза и участвовал в его заседаниях.
    Идеи о необходимости усовершенствования русского общества в мировоззрении декабристов порой приобретали причудливые формы: так, улучшение современного общества путём его морального усовершенствования сочетались у них с планами убийства Императора Александра I. Вопрос этот впервые был затронут в ходе московского совещания, когда была высказана мысль о цареубийстве как неизбежном условии свержения самодержавия и уничтожения крепостного права. Рядом с именами И. Якушкина, Никиты и Артамона Муравьёвых, бравшимися осуществить покушение на императора, стоит и имя Ф.П. Шаховского (за это он получил среди товарищей прозвище "Тигр"). Правда, в следственном деле представлено и такое показание Никиты Муравьёва: "В 1817 г. на совещании, когда капитан Якушкин сделал несчастный вызов на жизнь покойного Государя, князь Шаховской… сильно опровергал сие предложение и, не дождавшись даже конца, оставил собрание и возвратился к себе на квартиру". Таким образом, причастность князя к возможному покушению на императора осталась недоказанной.
   13 марта 1817 г. Ф.П. Шаховской был произведён в подпоручики Семёновского полка и вместе с первым батальоном этого полка прибыл в Москву. Осенью того же года он подал прошение о переводе в 38-й Егерский полк, и 16 января следующего года его перевели в него штабс-капитаном. 12 ноября 1819 г. Ф.П. Шаховской женился на княжне Наталье Дмитриевне Щербатовой (р. 4.07.1795), а 24 октября того же года его назначили адъютантом к генерал-лейтенанту И.Ф. Паскевичу. Вместе с молодой женой князь отправляется в С.-Петербург. 11 марта 1820 г. - капитан. 17 октября 1821 г. - отчислен из адъютантов в полк. 3 февраля 1822 г. "по жестокой хронической болезни" был уволен в отставку майором. Однако и после ухода в отставку, Шаховской оставался "под наблюдением, как неблагонадёжный". В марте 1823 г. бывший начальник Главного штаба генерал-адъютант П.М. Волконский "секретно относился" к нижегородскому губернатору А.С. Крюкову (отцу декабристов А.А. и Н.А. Крюковых) о том, что "по дошедшему до его Величества сведению сей князь Шаховской исполнен вольнодумством и в равных случаях позволяет себе делать насчёт сего суждения совсем неприличные и не могущие быть терпимы правительством".
   С 1819 г. князь стал отдаляться от тайного общества, чему способствовали семейные и служебные обстоятельства, а также конфликт с некоторыми товарищами и перспектива активной борьбы с царизмом. Ф.П. Шаховской покидает "Союз благоденствия" именно тогда, когда возобладала радикальная программа действий. Выйдя в отставку, он поселился в имении жены - селе Ореховце Ардатовского уезда Нижегородской губернии, где нашёл крепостных крестьян "в великой бедности" и большую часть времени стал посвящать улучшению их положения. Так, затрачивая собственные средства, он отдал крестьянам пахотные земли, а для своей запашки нанимал землю у соседей. В жизни крепостных Ф.П. Шаховского произошли положительные перемены, но сам князь, будучи хозяином разумным и деятельным, хотя и несколько прижимистым, оказался в тяжёлом материальном положении.
    В конце 1825 г. он составил записку, в которой писал, что в течение четырёх лет проживая "в краю, столь щедро одарённом природою, с удивлением замечал, что вместо возрастающего благосостояния, бедность в народе, особенно между помещичьих крестьян, увеличивалась ежегодно…
   Состояние крепостных крестьян наиболее обращает на себя отеческое попечение Вашего императорского величества. Сей полезный класс производителей, на которых основывается благосостояние государственное, обременён множеством налогов, падающих на лица и предметы первой потребности.
   Власть помещика, на работу которого посвящает он половину жизни, выходя из границ человеколюбия, служит первым поводом к их разорению. Помещик сострадательный и образованный облегчает участь их, принимает меры для охранения их от бедности, помогает в плате подушной. Но это отнести должно к случаю и счастию малой части крестьян и едва ли найдётся таких один на двадцать".
   В своей записке Ф.П. Шаховской предлагал заменить подушную подать подоходным налогом, чтобы облегчить положение крестьян. Примечательны также его рассуждения о "капитале" применительно к крестьянскому хозяйству ("взимание подати с капиталов"); заложена и идея расширенного воспроизводства крестьянского хозяйства. В это же время он пересматривает свои взгляды и на другие вопросы русской жизни, например, каким путём пойдёт дальнейшее развитие России. Но в следственном деле нет никаких данных о записке князя Ф.П. Шаховского, и некоторые исследователи предполагают, что записка эта, может быть, и не была отправлена царю и осталась лишь в черновом варианте.
   Где застал князя день 14 декабря 1825 года - неизвестно, но присягу на верность Императору Николаю I он принёс в церкви своего села Ореховец. До него, конечно же, доходили слухи об арестах по всей России, и он не мог надеяться, что гроза пройдёт мимо. Но прошёл январь 1826 года, потом февраль, а его всё не трогали, хотя имя его уже не раз звучало на допросах в Следственной комиссии.

В январе 1826 г. из С.-Петербурга последовало предписание нижегородскому губернатору продолжить секретное наблюдение за Шаховским "до подтверждения дальнейшего соприкосновения его с тайным обществом".

28 февраля 1826 г. Шаховской был вызван из Ореховца в Нижний Новгород. У губернатора Крюкова он узнал, что следствием обнаружена его связь с тайным обществом. Веря, что за давностью времени ему простятся заблуждения юности, он подал губернатору бумагу, в которой написал: "Желая ускорить оправдание моё перед лицом императора, покорнейше прошу Ваше превосходительство отправить меня в Санкт-Петербург". 9 марта в сопровождении квартального надзирателя Попова Ф.П. Шаховской был доставлен в столицу. В пути князь заболел и два месяца провёл в Военно-сухопутном госпитале, где, несмотря на болезнь, его подвергали многочисленным допросам, а 15 мая "по выздоровлении" заключили в Петропавловскую крепость.

О поведении Шаховского на следствии из документов известно следующее: "При допросе сознался только в том, что принят в Союз благоденствия и знал только одну цель оного - просвещение и благотворение. С 1818 года прекратил все по обществу сношения. Напротив сего показаниями других и очными ставками он уличён в том, что участвовал в учреждении Союза благоденствия и знал настоящую цель оного - введение представительного правления, был на совещании (1817 г.), когда Якушкин вызвался на цареубийство и предлагал для сего воспользоваться временем, когда Семёновский полк будет в карауле, и только то и говорил, что сам готов посягнуть на жизнь государя".

Суд приговорил его по VIII разряду к лишению дворянства и ссылке на поселение вечно (позже сокращённое до 20 лет). Местом ссылки для Шаховского был назначен расположенный за Полярным кругом Туруханск, куда он был доставлен 7 сентября 1826 г. Приметы: рост 2 арш. 8 1/2 вершк., "волосы на голове и бровях светлорусые, глаза тёмноголубые, лицом бел и худощав, нос прямой, подбородок выдаётся вперёд, на верхней губе с верхней стороны небольшая бородавка".

Портрет княгини Натальи Дмитриевны Шаховской, ур. кж. Щербатовой. Акварель В.И. Гау. 1849 г.

Все мысли декабриста были о семье. 5 октября 1826 г. в записке об имущественном положении он писал: "Жену свою я оставил в селе Ореховец в тяжёлой беременности с мучительными припадками; с нею сын наш Дмитрий по 6-му году. Если Бог укрепил силы и сохранил дни её, то в половине сего месяца должна она была разрешиться от беременности. Но если ужасное несчастье постигнет меня и последняя отрада исчезнет в душе моей с её жизнью, то одно лишь последнее желание моё будет знать, что сын мой останется на руках семейства, в роде отца её, князя Дмитрия Михайловича Щербатова".

Шаховской попытался включиться в жизнь населения Туруханска. В январе 1827 г. он передал туруханцам в качестве помощи в уплате недоимок по налогу 300 рублей, пытался лечить больных и учить детей. Пошли доносы. Его деятельность вызывала подозрение у властей, хотя сотник Сапожников, исполнявший должность отдельного туруханского заседателя, писал вышестоящему начальству: "Имею честь доложить, что Шаховской от жителей, как от туруханских, так вверх по Енисею, приобрёл особенное расположение обещанием улучшить состояние их через разведение картофеля и прочих огородных овощей (чего прежде в Туруханске не было), предвозвещая им дешевизну хлеба и прочих вещей, в крестьянском быту необходимых". Шаховской проводил исследования местного климата, занимался почвами, собирал гербарии, изучал жизнь и обычаи коренных жителей енисейского края. Здесь он написал первое краеведческое исследование: "Черновые записи о Туруханском крае". Позже "Грамматику русского языка" - эскиз будущего учебника. Но доносы следовали один за другим.

После проведения "тщательного расследования", Фёдору Петровичу было запрещено заниматься каким бы то ни было видом общественной деятельности.

Оказавшись в изоляции, Шаховской замкнулся в себе. У него появились признаки психического заболевания. В связи с этим 14 сентября 1827 г. он был переведён на жительство в Енисейск. Болезнь его прогрессировала. Он исхудал, заговаривался, движения его прерывали судороги. Шаховского навещали друзья и знакомые, но уходили разочарованные и напуганные: Фёдор Петрович изъяснялся путано и бессмысленно. Жене он не писал и не получал от неё никаких вестей. Однако она знала о его серьёзном заболевании и неоднократно обращалась к Николаю I о снисхождении и разрешении проживания её мужа в отдалённом селении одной из усадеб. Но царь отклонил прошение и отдал приказ (4.01.1829) лишь о переводе декабриста в Суздальский Спасо-Евфимиевский монастырь и разрешил его жене жить поблизости и иметь попечение о муже.

Три недели в самые морозы вёз "государственного преступника" из Енисейска в Суздаль фельдъегерь Генрих. В монастырь декабрист был доставлен 6 марта 1829 г. обмороженным. "Оказались на нём ознобленными три пальца левой ноги, нос, ухо, два мизинца на руках с лишением на одном из них ногтя", - доносил позже настоятель обители. Фёдора Петровича поместили в одну из келий.

Что явилось причиной его решения трудно сказать с полной уверенностью: то ли болезнь, то ли безысходность положения, но с 6 мая 1829 г. он истощает себя голодовкой. С 22 мая он её повторяет. Вскоре настоятель монастыря Парфений сообщил светским властям, что "государственный преступник" умер, "заморив себя голодом". В "Списке сосланных под надзор и стражу Владимирской губернии, в Спасо-Евфимьев монастырь разного звания людям", под №69 сделана запись: "Государственный преступник Шаховской, 1829 года, 6 марта, по высочайшему повелению прислан из Сибири, при отношении енисейского гражданского губернатора, от 16 февраля 1829 года, по случаю помешательства в уме его, для содержания его здесь под строгим надзором, того же 1829 года, мая 24-го дня помер".

Было тогда князю Ф.П. Шаховскому всего 33 года; похоронили его на монастырском кладбище, находившемся за Никольской (больничной) церковью.

Через сто лет в газету "Правда" пришло письмо, в котором говорилось "о запущенном состоянии могилы Фёдора Петровича Шаховского". Исполнялось 100-летие со дня смерти декабриста, и вставал вопрос об увековечении его памяти. Но ещё в 1924 году по распоряжению ОГПУ все надгробные памятники на могильном кладбище были снесены, и могила Ф.П. Шаховского, как и многие другие, затерялась. Сохранился только мраморный памятник, но уже без бронзового завершения, который был перенесён в музей. Сохранилась также запись первого директора Суздальского музея А.Д. Варганова: "В 1940 году при строительных работах было вскрыто погребение Шаховского и освидетельствовано. Сохранность гроба и одежды исключительные. Шаховской в камзоле зелёного цвета, а сюртук тёмно-коричневый с бархатным воротником. Широкие суженные брюки тёмно-жёлтого цвета, заправленные в хромовые сапоги с короткими голенищами. На шее - кисейное жабо".

Наталья Дмитриевна Шаховская прожила долгую жизнь. Она умерла 2 июня 1884 г. и похоронена в Москве на Ваганьковском кладбище рядом с сыном Дмитрием (10.05.1821-29.10.1897), гвардии капитан-лейтенантом, серпуховским уездным предводителем дворянства, женатым на княжне Наталье Борисовне Святополк-Четвертинской. Другой сын Шаховских - Иван Фёдорович (20.10.1826-3.07.1894), дослужился до звания генерал-лейтенанта, комановал гвардейским корпусом и был женат на графине Екатерине Святославовне Бержинской...